В городе Муроме, в селе Карачарове жил крестьянин, по прозванью Иван Тимофеевич, со своей супругой, Ефросиньей Яковлевной. Прожили они вместе пятьдесят лет, а детей у них не было. Часто старики горевали, что под старость прокормить их будет некому. Горевали-горевали, Бога молили, и родился у них, наконец, долгожданный сын. А имя ему дали Илья.
И вот живут они с сыном Ильей, живут, не нарадуются. Быстро растет сынок. Лето прошло, другое прошло, пора ему ходить начинать. Тут и увидели старички большое горе: сидит Илья недвижимо. Ноги у него как плети. Руками действует, а ногами никак не шевелит. Прошло и третье Лето, и четвертое, а Илье ничуть не легче. Еще пуще стали плакать старики: вот и есть сын, да никуда не годящий — обуза, а не подмога.
Так и просидел Илья сиднем целых тридцать лет – себе на печаль, родителям на горе.
И вот в одно прекрасное утро собрался Иван Тимофеевич на работу. Надо ему было выкорчевать пни, чтобы пшеницу посеять. Ушли старики в лес, а Илью одного дома оставили. Он уже привычный был сидеть — дом караулить.
А день выдался жаркий. Сидит Илья, потом обливается. И вдруг слышит: подходит кто-то к его оконцу. Подошли и постучали. Потянулся Илья кое-как, открыл окошко. Видит, — стоят два странника, очень старые.
Посмотрел Илья на них и говорит: — Чего вам, страннички, надобно? — Дай-ка нам испить пива хмельного. Мы знаем, у тебя есть в подвале пиво хмельное. Принеси нам чашу в полтора ведра.
Илья им в ответ: — И рад бы принести, да не могу — у меня ноги не ходят. — А ты, Илья, попробуй сперва, тогда и говори. — Что вы, старцы, тридцать лет я сиднем сижу и знаю — ноги у меня не ходят.
А они опять: — Брось ты, Илья, нас обманывать! Сперва попробуй, а после и говори.
Пошевелил Илья одной ногой — шевелится. Другой пошевелил — шевелится. Соскочил с лавки и побежал, как будто всегда бегал. Схватил чашу в полтора ведра, спустился в погреб свой глубокий, нацедил пива из бочонка и приносит старцам.
— Нате, кушайте на доброе здоровье, страннички. Уж очень я рад, научили вы меня ходить.
А те говорят: — Нет, Илья, выкушай сперва сам.
Илья не прекословил, берет чашу в полтора ведра и выпивает на месте единым духом.
— А ну-ка, добрый молодец, Илья Муромец, скажи теперь, сколь чуешь в себе силушки? — Много, — отвечает Илья. — Хватим мне силы.
Переглянулись старцы меж собой и говорят: — Нет, верно, мало еще в тебе силы. Не хватит. Сходи-ка в погреб и принеси вторую чашу в полтора ведра.
Нацедил Илья втору чашу, приносит старцам. Стал им подавать, а они, как прежде, говорят: — Выкушай, добрый молодец, сам.